Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной,
Звенеть браслетами, поправлять волосы,
А они, чтоб все равно падали,
Благоухать Герленом, теребить кольцо,
Пищать «Какая прелесть!»,
Мало есть в ресторане, «мне только салат».
Не стесняться декольте,
Напротив, расстегивать
Совсем не случайно,
Верхнюю пуговочку.
Привыкнуть к дорогим чулкам,
И бюстхалтеры покупать, только «Лежаби».
Иметь двух любовников,
Легко тянуть деньги,
«Ты же знаешь – я не хожу пешком»,
Ээта шубка бы мне подошла»…
Не любить ни одного из них.
«И потом, в гробу вспоминать Ланского».
А иногда хочется быть интеллигентной дамой,
Сшить длинное черное платье,
Купить черную водолазку,про которую Татьяна Толстая сказала,
Что их носят те, кто внутренне свободен.
Если курить, то непременно с мундштуком,
И чтоб это не выглядело нелепо.
Иногда подходить к шкафу,
Снимать с полки словарь,
чтоб только УТОЧНИТЬ слово,
Говорить в трубку: «Мне надо закончить статью,
Сегодня звонил редактор»,
Рассуждать об умном на фуршетах,
А на груди, и в ушах чтоб — старинное серебро
С розовыми кораллами или бирюзой.
Чтоб в дальнем кабинете, по коридору налево
Сидел за компьютером муж-ученый,
Любовь с которым, продолжалась бы вечно.
Чтоб все говорили: «Высокие отношения».
Чтоб положив книжку на прикроватный столик,
Перед тем, как выключить свет в спальне,
Он замечал:»Дорогая, ты выглядишь бледной,
Сходи завтра к профессору Мурмуленскому.
Непременно».
А иногда просто необходимо быть
Холодной расчетливой сукой.
И большой начальницей,
Чтоб все в офисе показывали пальцем
И так и говорили новеньким:
Она холодная расчетливая сука, пойдет по трупам.
Ну, зачем так грубо?
И зачем же сразу «по трупам»?
А вы, девушка уволены…»Кажется я ясно ставила задачу»,
Называть красивых секретарш «дурочками»,
Прямо в глаза.
Не потому что дурочки, а потому, что красивые.
Топ-менеджерскую зарплату
Тратить на элитную косметику,
И чтоб золотых карт миллион,
С сумасшедшими скидками…
Коллекционировать современное искусство,
Развешивать его по голым стенам в кабинете
И в огромной пустой квартире,
Где на сушилке на кухне
Одна чашка, одна ложка и две табуретки у барной стойки.
Говорить мужчине: Жалкий неудачник,
То есть нет – лууууууузер.
Утвержать, что мастурбация — дело всенародное,
И спать с котом, («он же член семьи!»),
Которого кормит домработница.
А иногда хочется быть такой своей для всех
В доску, с короткой стрижкой,
И красить волосы, губы и ногти оранжевым,
И ходить в больших зеленых ботинках,
С индийской сумкой-торбой,
С наушниками в ушах,
С веревочками на запястье,
Все время везде опаздывать,
Вопить в курилке: «Я такую кофейню открыла!»,
«Вы пробовали холотропное дыхание? –
Отвал башки!»
И чтоб аж дым из ушей.
Захлебываться от впечатлений,
Не успевать спать, собираться на Гоа
В феврале.
Сидеть в офисе за «маком»,
Вокруг чтоб все увешано разноцветными стикерами
С напоминаниями: «придумать подарок Машке»,
«Напомнить Витьке про ужин в среду»,
«Купить новые лыжи».
На рабочем столе чтоб фотографии детей
В бассейне и в океане,
Портреты собаки – лабродор (почившей),
И бородатого мужчины в странной желтой шапочке.
Быть всю жизнь замужем за одноклассником,
Который за двадцать лет, представьте
Так и не выкинул ни единого фортеля.
Ди еще и мирится со всеми этими
Друзьями, вечеринками, транжирством
И немытой посудой. «Ты заедешь за мной в восемь?»
«Конечно, зая».
А иногда прямо требуется быть хозяюшкой,
С большой буквы Х.
Такой, которая все сама-сама
И по собственным рецептам.
«А я шарлотку так делаю» и понеслось…
На полке банки со специями,
Стеклянные крынки,с надписями:
Рис, горох, сахар, и там, где написано
«Мука», там правда мука, а не на дне старая заварка.
В шкафчике полотенца стопочками разложены,
По цветам и размерам, между крахмальными простынями
Ветки лаванды и что-то такое
С вышивкой, очень ненужное
Что называется сухим и шуршащим
Словом — саше. А как же?
На подоконнике таз с вишневым вареньем –
«Два раза прокипятить», в вазочке – пенки,
На столе капустка собственного закваса.
Но в доме, мамаша, надо ж держать и другие закуски…
Когда же собраться, и научиться,
Хоть макароны варить правильно,
Ходитьне в магазин на углу,
А на рынок, знать, что на прошлой неделе
Помидоры стоили меньше на три рубля,
Шампиньоны, наоборот, подешевели (надо брать),
А мясо – в той же цене… Перебирать его на прилавке,
Переворачивать, мгновенно проницать
Все подлые замыслы продавца,
«Представляешь, он хотел мне подсунуть…»
Иногда, прям так хочется
Что-то там жарить и парить,
Украсить салат, перелить борщ
В фарфоровый супник с кучерявыми ручками,
И крикнуть в сторону гостиной обед готов!
Идите ужинать…
А еще ужасно хочется пойти в официантки,
Купить накладные ресницы,
И полное собрание сочинений
Дарьи Донцовой.
Научиться ходить на каблуках
Флиртовать с посетителями,
Чтоб они больше оставляли на чай,
Говорить: а вот попробуйте еще «карпччо»,
Уж очень оно у нас замечательное.
Ходить в кино, копить на машину.
Бросить бармена, закрутить с поваром-итальянцем,
Висеть на доске почета,
Как работник, раскрутивший максимальное число лохов
На дорогое французское вино,
Которое, они сроду не отличат, от крымского.
Пить сколько хочешь горячего шоколада
Из кофе-машины,
И уже разлюбить греческий салат.
А что мы имеем на деле?
Пока только черную водолазку.
